ФИЛОСОФИЯ ГУМАНИЗМА ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ
ПЛАН:
1. Антропоцентризм и гуманизм мировоззрения в эпоху Возрождения
2. Проблема человеческой индивидуальности. Идеал человека
3. Социально-политические идеалы эпохи Возрождения
1. АНТРОПОЦЕНТРИЗМ И ГУМАНИЗМ МИРОВОЗЗРЕНИЯ В ЭПОХУ ВОЗРОЖДЕНИЯ
В хронологическом отношении эпоха Возрождения охватывает XIV–XVIвв., хотя первые признаки Возрождения появились в городах Северной Италии еще в конце ХІІ–ХІІІ ст. (Проторенессанс). К большому количеству различных периодизаций Возрождения можно прибавить еще одну – философскую:
ö гуманистический период (XIV–середина XVвв.) – Данте, Петрарка, Валла;
ö неоплатонический период (середина XV–XVІвв.) – Николай Кузанский, Пико делла Мирандола, Парацельс;
ö натурфилософский период (конец XVІ–середина XVІІвв.) – Н. Коперник, Г. Галилей, Дж. Бруно.
Внимание возрожденческих философов было направлено по преимуществу на человека, именно он становится адресатом философского интереса.
Мыслителей интересуют уже не столько заоблачные религиозные дали, сколько сам человек, его природа, его самостоятельность, его творчество, его самоутверждение, наконец, красота. Истоки такого философского интереса во многом определились переходом от феодально-сельского к буржуазно-городскому образу жизни и индустриальному хозяйству. Самим ходом истории выявлялась особая роль творчества человека, его активности.
И хотя формально философы этого времени по-прежнему в центр мироздания ставили Бога, но преимущественное внимание уделяли не ему, а человеку. Таким образом, основополагающим принципом философской мысли эпохи Возрождения был антропоцентризм – воззрение, согласно которому человек есть центр и высшая цель мироздания.
Подобный подход способствовал развитию гуманизма – воззрения, основывающегося на самоценности человека как личности, его праве на свободу, счастье, благополучие.
Гуманизм имел длительную предысторию в античности и средневековье, но как широкое общественное движение, имеющее важнейшие политические, социальные и нравственные приложения, он складывается впервые именно в эпоху Возрождения. Спор шел принципиальный – о новом мировоззренческом, нравственном и политическом идеале. Критике и осмыслению подвергалась схоластика, т. е. бесплодное, оторванное от жизни умствование. В стремлении достигнуть справедливого общественно-государственного устройства в Италии вводилось парламентское правление. Велся также поиск путей согласования интересов людей. Основу человеческих отношений, считали гуманисты, составляют любовь, дружба, взаимоуважение, что не противоречит защите частного интереса и индивидуализма. Гуманизм (в этой связи показательно творчество Данте) ставит вопрос об истинном благородстве человека.
Родоначальником гуманизма единодушно считается поэт и философ Франческа Петрарка . В его творчестве - начало многих путей, которыми шло развитие ренессансной культуры в Италии. В трактате «О невежестве собственном и многих других» он решительно отвергает присущую средневековью схоластическую ученость, по отношению к которой демонстративно провозглашает свое якобы невежество, т. к. считает такую ученость совершенно бесполезной для человека его времени.
В упомянутом трактате проявляется принципиально новый подход к оценке античного наследия. По убеждению Петрарки, прийти к новому расцвету литературы, искусства, науки позволит не слепое подражание мыслям замечательных предшественников, а стремление подняться до высот античной культуры и в то же время переосмыслить и в чем-то превзойти ее. Эта линия, намеченная Петраркой, стала ведущей в отношении гуманизма к античному наследию.
Гуманисты этого периода, составлявшие очень немногочисленную творческую элиту, в которую входили представители самых разных социальных групп, наряду с Богом возвеличивают человека как творца мира культуры, обожествляют его как субъекта творческой деятельности, сближая его с Богом. Человек в эпоху Возрождения считается не пассивным «образом и подобием Божьим», он становится «богоравным» существом. Уравнивают же человека с Богом два основных присущих ему качества – разум и свобода воли, по мнению гуманистов, позволяющие человеку перебирать бесконечное количество возможностей для творческой самореализации. Жизнь и деятельность многих гуманистов, например, Леонардо да Винчи, бывшего одновременно и художником, автором знаменитой «Джоконды», и инженером, чей творческий гений предвосхитил многие открытия будущего (танк, парашют, вертолет), и ученым, служит прекрасной иллюстрацией к словам Ф. Энгельса, назвавшего Возрождением эпохой, «которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли и характеру, по многосторонности и учености».
Превознося человека, гуманисты одновременно остро критиковали схоластическую философию, настаивали на необходимости выхода за пределы «схоластической науки» к неформальному, жизненному, гуманистическому знанию.
Итак, средние века заканчиваются XIV веком и начинается двухвековая эпоха Возрождения, за которой, в XVII веке, наступает Новое время. Если в средневековье господствовал теоцентризм, то теперь наступает час антропоцентризма. В эпоху Нового времени в центре философских изысканий ставят человека. В философии же эпохи Возрождения два центра - Бог и человек. Это соответствует тому, что эпоха Возрождения является переходом от средних веков к Новому времени.
Гуманизм занимает важное место в системе духовных ценностей. О его определяющей роли в мировоззренческом сознании европейского человечества (по крайней мере, с ренессансной эпохи) можно судить по тому, что ни одно философское, политическое, художественное направление или учение, претендующее на роль духовного и практического лидера европейской цивилизации, не обходилось без того, чтобы объявить себя образцом гуманизма. Гуманистические идеалы, «пустившие корни» в эпоху Ренессанса, утвердившиеся в духовной культуре в форме традиции, выдержали испытание временем, доказав свою значимость, непреходящую ценность.
2. ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ. ИДЕАЛ ЧЕЛОВЕКА
Эпоха Возрождения – это переворот в первую очередь в системе ценностей, в оценке всего сущего и отношению к нему. Возникает убеждение в том, что человек – высшая ценность. Такой взгляд на человека обусловил важнейшую черту культуры Ренессанса – развитие индивидуализма в сфере мировоззрения, всестороннее проявление индивидуальности в общественной жизни.
Основной задачей работ философов этого времени была задача определения места человека в мире и вытекающих из этой задачи этических и социальных проблем. Крушение средневековой иерархии, освобождение сущностных сил человека от всех ограничений и стеснений, которые накладывала на него церковь и сословная организация общества, необычайно быстрый рост достижений культуры, особенно в области искусства, рассматривались философами Возрождения как доказательство центрального положения человека в мироздании. В их представлении человек становился титаном, которому по плечу любое преобразование природных и социальных сил. Отсюда вытекает гуманистическая направленность всего европейского Возрождения. Философы Возрождения намного выше ставили человека, нежели мыслители классической Греции, которые никогда не пытались поставить человека в центр бытия.
Прославляя мощь человека и его величие, восхищаясь его удивительными творениями, мыслители эпохи Возрождения неизбежно приходили к сближению человека с Богом. В подобных рассуждениях Джанноццо Манетти, Марсилио Фичино, Томмазо Кампанеллы, Пико и др. проявилась важнейшая характеристика гуманистического антропоцентризма - тенденция к обожествлению человека. Однако гуманисты не были ни еретиками, ни атеистами . Наоборот, в подавляющем большинстве они оставались верующими. Но если христианское мировоззрение утверждало, что на первом месте должен стоять Бог, а затем - человек, то гуманисты выдвигали на первый план человека, а затем говорили о Боге.
Присутствие Бога в философии даже самых радикально настроенных мыслителей Возрождения предполагало вместе с тем критическое отношение к церкви как социальному институту. Гуманистическое мировоззрение, таким образом, включает и антиклерикальные взгляды, т. е. воззрения, направленные против притязаний церкви и духовенства на господство в обществе.
В сочинениях Лоренцо Валлы, Леонардо Бруни, Поджо Браччолини, Эразма Роттердамского и др. содержатся выступления против светской власти римских пап, разоблачения пороков служителей церкви и нравственной развращенности монашества. Однако это не помешало многим гуманистам стать служителями церкви, а двое из них - Томмазо Парентучелли и - даже были возведены в XV в. на папский престол.
Франческа Петрарка считал, что содержанием подлинной философии должны стать науки о человеке, и во всем его творчестве звучит призыв переориентировать философию на этот достойный объект познания.
Своими рассуждениями Петрарка заложил основу формирования личностного самосознания эпохи Возрождения. В разные эпохи личность осознает себя по-разному. Средневековый человек воспринимался тем ценнее как личность, чем более его поведение соответствовало нормам, принятым в корпорации. Он утверждал себя через максимально деятельное включение в социальную группу, в корпорацию, в богоустановленный порядок - такова общественная доблесть, требовавшаяся от индивида. Человек эпохи Возрождения постепенно отказывается от универсальных средневековых понятий, обращаясь к конкретному, индивидуальному.
Гуманисты вырабатывают новый подход к пониманию человека, в котором огромную роль играет понятие деятельности. Ценность человеческой личности для них определяется не происхождением или социальной принадлежностью, а личными заслугами и плодотворностью ее деятельности.
Ярким воплощением этого подхода может служить, например, разносторонняя деятельность известного гуманиста Леона Баттисты Альберты. Он был архитектором, живописцем, автором трактатов об искусстве. По мнению Альберта, человек способен одержать верх над превратностями судьбы лишь собственной активностью.
Для главы школы флорентийских платоников Марсилио Фичино человек является связующим звеном всей космической иерархии. Он может охватить своим познанием все бытие , ибо его душа причастна мировой душе - источнику всего движения и всей жизни. Безграничность познания человека роднит его с богом. Фичино по сути дела обожествляет человека, наделяя его абсолютной свободой и безграничной творческой мощью.
Самым известным произведением, в котором нашло законченное выражение и философское обоснование гуманистическое учение о высоком назначении человека и об исключительности человеческой природы, безусловно, следует считать «Речь о достоинстве человека» Джованни Пико делла Мирандолы. По его мнению, человек, не имея своего закрепленного места в иерархии космоса, свободен в формировании своей человеческой сущности. Его высшее предназначение – быть связующим звеном мироздания. Наделенный свободной волей и безграничной творческой мощью, человек богоподобен: «...Человека по праву называют и считают великим чудом, живым существом, действительно достойным восхищения».
Может быть не столь красочно, но столь же определенно о высоком месте человека в мире говорили и другие мыслители эпохи Возрождения, особенно раннего ее периода.
Однако было бы неправильным идеализировать гуманизм, не замечать его индивидуалистических тенденций. Подлинным гимном индивидуализму можно считать творчество Лоренцо Валлы . В главном своем философском сочинении «О наслаждении» неотъемлемым свойством человека Валла провозглашал стремление к наслаждению. Мерилом же нравственности у него выступает личное благо. Лоренцо Валла считал смерть за отечество и родину опасным предрассудком и утверждал, что личная жизнь индивида большее благо, чем жизнь всех людей. Подобная мировоззренческая позиция выглядит как асоциальная.
Известный политик и крупнейший теоретик политики эпохи Возрождения Николо Макиавелли утверждал, что для достижения политических целей, которые ставит себе государь, приемлемы все средства. Безудержный эгоизм, отсутствие всяких сдерживающих норм в политической деятельности, которые на каждом шагу демонстрировала эпоха Возрождения, приводят французского философа Мишеля Монтеня к скептицизму по поводу убеждения Фичино и Мирандоллы об исключительном положении человека в системе мироздания. Человек, по мнению Монтеня, является частью природы, и его деятельность должна быть подчинена естественным законам, управляющим мирозданием.
Итак, рассматривая человека как венец мироздания и столь высоко оценивая его возможности и способности, философы эпохи Возрождения в целом правильно отражали реальные процессы, развивавшие социальную и творческую активность индивида. Но это была лишь одна сторона титанизма эпохи Возрождения. Вторая ее сторона – это то, что не связанная никакими рамками и ограничениями индивидуальная активность порождала безудержный эгоизм, пренебрежение всеми моральными нормами, нравственными принципами ради достижения цели. Даже самые блестящие деятели этой эпохи постоянно демонстрировали неприглядные свойства обратной стороны возрожденческого титанизма.
3. СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИДЕАЛЫ ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ
Одним из основных условий возможности реализации гуманистического идеала человека считалось преобразование общества. Именно в период Возрождения получает дальнейшее развитие и даже собственное название литературный жанр утопии (в переводе с греческого - «место, которого нет» ).
Наиболее примечательна в этот период деятельность двух так называемых «социалистов-утопистов»: Томаса Мора и Томмазо Кампанеллы . Они являются предшественниками научного социализма, и их работы похожи между собой. Они оба, но каждый по-своему, пытались создать общество, в котором люди равны между собой, отсутствует частная и даже личная собственность, труд – обязанность всех, а разделение происходит по потребности.
По мнению, социальные утопии Томаса Мора и Томмазо Кампанеллы явились реакцией на эгоистическое стремление к богатству и власти во чтобы то ни стало, которым характеризовался период первоначального накопления капитала, совпадавший с эпохой Возрождения.
Самое известное произведение, в котором раскрывается социально-политический идеал эпохи Возрождения, роман «Утопия» Томаса Мора. В нем описывается вымышленное государство, расположенное на никогда не существовавшем острове Утопия: «Остров утопийцев в средней своей части (ибо она простирается шире всего) простирается на двести миль, на большом протяжении остров не очень сужается, а ближе к обоим концам постепенно утоньшается... На Утопии есть пятьдесят четыре города; все они большие и великолепные... Ближайшие из них отстоят друг от друга на двадцать четыре мили. И опять же ни один из них не удален настолько, чтобы нельзя было из него дойти до другого города пешком за один день... Из каждого города по три старых и умудренных опытом гражданина ежегодно сходятся в Амаурот обсуждать общие дела острова. Ибо этот город считается первым и главным...»
Понятие «Утопии» стало нарицательным для обозначения различных описаний вымышленной страны, призванной служить образцом общественного строя, а также в расширенном смысле всех сочинений и трактатов, содержащих нереальные планы социальных преобразований.
В истории человечества Утопия как одна из своеобразных форм общественного сознания воплощала в себе такие черты, как создание социального идеала, критику существующего строя, стремление бежать от мрачной действительности, а также попытки представить будущее общества. Первоначально Утопия тесно переплеталась с легендами о «золотом веке», об «островах блаженных». В эпоху Возрождения Утопия приобрела преимущественно форму описания совершенных государств, якобы существующих где-то на земле, либо существовавших в прошлом; в XVII-XVIII вв. получили распространения различные утопические трактаты и проекты социальных и политических реформ.
Итак, идеальное общество в глазах гуманистов должно было быть построено:
ö в экономической сфере – на отказе от частной собственности, всеобщей трудовой повинности и централизованном распределении произведенной продукции;
ö в политической сфере – на демократических началах выборности всех должностных лиц;
ö в социальной сфере – на замене сословного строя, определявшего ценность человека по его происхождению, такой социальной иерархией, в которой место человека определялось степень образованности и общественной значимости выполняемых им обязанностей;
ö в сфере культуры – на создании всеобщей и обязательной системы образования и воспитания, государственной поддержки развития наук.
Подобному социально-политическому идеалу трудно дать однозначную оценку: ему были присущи как те элементы, которые впоследствии были реализованы и ныне успешно функционируют во многих современных странах, так и те, которые пока не выдержали проверку временем. Однако очевидно, что утопии эпохи Возрождения предлагали строй, гораздо более совершенный, нежели тот, который существовал во времена их создания в государствах Западной Европы.
О средствах достижения социально-политических идеалов в эпоху Возрождения дает яркое представление политическая философия Николо Макиавелли – итальянского политического деятеля и историка. Он был убежден, что «фортуна распоряжается половиной наших действий, но все же позволяет нам управлять другой половиной или приблизительно около того». Управление этой «половиной» Макиавелли отнес к особой сфере – сфере политики, которая отделяется у него от нравственности. В политике, по его мнению, вместо служащих основой общечеловеческой морали 10 заповедей действует иной принцип – «цель оправдывает средства»: «...Государь, особенно новый, не может делать только то, за что людей считают хорошими, ведь ради сохранения государства ему часто приходится нарушать свои обещания, идти вопреки милосердию, доброте и благочестию. Так что в душе он всегда должен быть готов к тому, чтобы изменить направление, если изменятся обстоятельства или ветер удачи начнет дуть в другую сторону, то есть, как мы сказали, по возможности не отходить от добра, но при необходимости не избегать и зла».
В заключение необходимо отметить важнейшую особенность философии эпохи Возрождения – ее непрофессиональный характер. Для гуманистов и мыслителей Ренессанса философия не являлась ни профессией, ни родом занятий, ни даже творческим хобби. Может быть поэтому, несмотря на общее признание уникальности ренессансной культуры в целом, этот период долгое время не считался оригинальным в развитии философии и, следовательно, достойным выделения в качестве самостоятельного этапа философской мысли.
Однако двойственность и противоречивость философского мышления этого времени не должна умалять его значения для последующего развития философии, ставить под сомнение заслуги мыслителей Ренессанса в преодолении средневековой схоластики и создании основ философии Нового времени.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Государь. – Мн., 1999
3. Утопия. – М., 1998
4. Основы философии: Учебное пособие для вузов/ Под ред. Е.В. Попова. – М., 1997
5. Памятники мировой эстетической мысли: Античность. Средние века. Возрождение. – М., 1962. – Т.1
6. , Кислюк по философии. – Харьков, 2001
7. Анти-Дюринг// Сочинения. – Т. 20
Кислюк по философии. – Харьков, 2001, с.249
Основы философии: Учебное пособие для вузов/ Под ред. Е.В. Попова. – М., 1997, с.136
Кислюк по философии. – Харьков, 2001, с.258
Основы философии: Учебное пособие для вузов/ Под ред. Е.В. Попова. – М., 1997, с.144
Анти-Дюринг// Сочинения. – Т. 20, с.346
Основы философии: Учебное пособие для вузов/ Под ред. Е.В. Попова. – М., 1997, с.142
Памятники мировой эстетической мысли: Античность. Средние века. Возрождение. – М.,
1962. – Т.1, с.506
Мартынов: Учебно-методическое пособие для студентов вузов. – Мн.,
Мартынов: Учебно-методическое пособие для студентов вузов. – Мн.,
Утопия. – М., 1998, с.53-54
Кислюк по философии. – Харьков, 2001, с.262
Государь. – Мн., 1999, с.76
Крылатое выражение «человек это звучит гордо» стало частью русского языка благодаря пьесе Максима Горького «На дне», написанной в 1902 году. Эти слова являются частью знаменитого монолога Сатина, ключевого персонажа пьесы. Однако примерно за 400-500 лет до премьеры «На дне» под этими словами с радостью подписались бы многочисленные деятели Ренессанса. Гуманизм эпохи Возрождения сконцентрировался именно на идее о достоинстве, величии и почти безграничном могуществе человеческой личности. Так что гуманисты эпохи Возрождения действительность верили в то, что человек это звучит гордо, величественно и прекрасно.
Улучшение человека – дело рук самого человека
Термин «гуманизм» является одним из наиболее часто употребляемых по сей день. Однако современное его значение, включающее в себя наделение человека комплексом неотъемлемых прав и свобод и их защита, не совпадает с исконным гуманизмом эпохи Возрождения. Гуманисты того времени говорили прежде всего о познании человеческой личности во всей полноте его природы. С их точки зрения в течение более чем тысячелетнего Средневековья человеческая личность была фактически забыта и унижена. В центре картины мира находился Бог, именно познанию Его воли, Его ипостасей и Его «функций» была посвящена работа философской мысли, творческий потенциал художников, направленность образования и науки и так далее.
Гуманисты полагали, что тем самым было ущемлено естественное достоинство человеческой природы, из-за чего человек не был способен в полной мере проявить свои способности и таланты.
Средством к познанию и созиданию человеческой природы (для этого использовался античный термин studia humanitatis) являлись литература и искусство Древней Греции и Древнего Рима. Так как именно эта культурная традиция ставили человека в центр мироздания, так что она наиболее полно отражала антропоцентризм философии эпохи Возрождения 
. Чтобы познать разнообразие человеческой природы и развить в самом себе необходимые добродетели, человеку необходимо было изучать античных философов, читать древнегреческую и древнеримскую литературу, познавать шедевры античного искусства, в первую очередь скульптуры и архитектуру, совершенствоваться в словесности, то есть в ораторском искусстве и в эпистолярном жанре. Только таким образом, полагали великие гуманисты эпохи Возрождения, человек может развить в себе гибкость ума, вкус и «чутьё» к прекрасному, овладеть способностью критично оценивать действительность, тем самым правильно её оценивать и двигаться к познанию истины.
От интереса к античности – к реальной политике
Ренессансный гуманизм можно условно разделить на три основных этапа:
Человек эпохи Возрождения – идеал гуманистов
Принципы гуманизма эпохи Возрождения оказали огромное влияние на дальнейшее развитие европейской цивилизации и всего мира, прежде всего, потому, что был сформирован новый, совершенно отличающийся от средневекового, идеал человека. Несколько превратно истолкованный католический идеал человека главным достоинством считал смирение перед Божьей волей и покорность ей. Человек, ощущая свою греховность и заслуженность многочисленных испытаний и бедствий, должен был терпеливо сносить все лишения и тем самым «зарабатывать» себе посмертное Царствие Божие. Гуманисты решительно отвергли такое понимание человеческой природы.
Опираясь на античные философские идеи, они заявили, что человек это высшее и самое совершенное творение, стоящее в центре мира и являющееся царём природы.
Первоначально эти идеи во многом строились на христианском богословии, в котором человек также называется венцом творения, любимым созданием Бога, созданным по Его образу и подобию. Следовательно, утверждали гуманисты, человек никак не может и не должен быть постоянно забитым и не думающим ни о чём, кроме смирения, существом. В него заложен разум и огромные творческие способности, чем человек и отличается от всех остальных живых созданий. И он должен в полной мере использовать свой разум и творческие таланты, чтобы познавать мир, стремиться к истине и переделывать мир в соответствии с постигнутыми законами совершенства и гармонии.
Впоследствии гуманисты довольно далеко ушли от христианских корней своей философии, однако безграничное внимание к человеку осталось. Но гуманистические идеи эпохи Возрождения это не только и не столько восхваление человека, но констатация необходимости реализовать его огромный потенциал. Для этого, считали гуманисты, нужно развивать свои интеллектуальные способности, познавать мир при помощи обучения всем доступным полезным знаниям, пробовать свои силы в различных сферах творчества и деятельности, чтобы узнать, в чём состоят индивидуальные способности конкретного человека.
И, наконец, человек, обладающий развитым умом, обширными знаниями и открывший в себе свои таланты, должен непременно реализовать их на деле, постоянно двигаясь к познанию истины, помогая другим двигаться по тому же пути, используя свои способности на пользу людям. Гуманисты верили, что прямым следствием раскрытия возможностей человеческой личности будет её нравственное совершенствование – то есть всесторонне развитый человек не может не быть ещё и добрым, мужественным, сострадательным, умеренным и так далее.
Александр Бабицкий
К числу гуманистов относились представители разных профессий: педагоги - Филельфо, Поджио Браччолини, Витторино да Фельтре, Леонардо Бруни; философы - Лоренцо Валла, Пико делла Мирандола; писатели - Петрарка, Боккаччо; художники - Альберти и другие .
Творчество Франческа Петрарки (1304-1374) и Джованни Боккаччо (1313-1375) представляет собой ранний период в развитии итальянского гуманизма, заложившего основы более цельного и систематизированного мировоззрения, которое было развито позднейшими мыслителями.
Петрарка с необычайной силой возродил интерес к античности, в особенности к Гомеру. Тем самым он положил начало тому возрождению античной древности, которое было столь характерно для всего Ренессанса. Вместе с тем Петрарка сформулировал новое отношение к искусству, противоположное тому, которое лежало в основе средневековой эстетики. Для Петрарки искусство уже перестало быть простым ремеслом и стало приобретать новый, гуманистический смысл. В этом отношении чрезвычайно интересен трактат Петрарки «Инвектива против некоего медика», представляющий полемику с Салютати, который доказывал, что медицину следует признать более высоким искусством, чем поэзию. Эта мысль возбуждает гневный протест Петрарки. «Святотатство неслыханное, - восклицает он, - госпожу подчинить служанке, свободное искусство - механическому» . Отвергая подход к поэзии как к ремесленному занятию, Петрарка истолковывает ее как свободное, творческое искусство. Не меньший интерес представляет трактат Петрарки «Средства о врачевании счастливой и несчастливой судьбы», в котором изображается борьба рассудка и чувства в отношении к сфере искусства и наслаждения, причем, в конечном счете, побеждает близкое к земным интересам чувство.
Не меньшую роль в обосновании новых эстетических принципов сыграл другой выдающийся итальянский писатель Джованни Боккаччо. Автор «Декамерона» посвятил четверть века работе над главным, как он считал, трудом своей жизни, теоретическим трактатом «Генеалогия языческих богов».
Особый интерес представляют XIV и XV книги этого обширного сочинения, написанные в «защиту поэзии» против средневековых нападок на нее. Эти книги, получившие огромную популярность в эпоху Возрождения, положили начало особому жанру «апологии поэзии».
По существу своему мы наблюдаем здесь полемику со средневековой эстетикой. Боккаччо выступает против обвинения поэзии и поэтов в аморализме, излишестве, фривольности, обмане и т.д. В противоположность средневековым авторам, упрекавшим Гомера и других античных писателей в изображении фривольных сцен, Боккаччо доказывает право поэта на изображение любых сюжетов.
Несправедливы также, по мнению Боккаччо, обвинения поэтов во лжи. Поэты не лгут, а лишь «ткут вымыслы», говорят правду под покровом обмана или, точнее, вымысла. В связи с этим Боккаччо страстно доказывает право поэзии на вымысел (inventi), изобретение нового. В главе «О том, что поэты не лживы», Боккаччо прямо говорит: поэты «...не связаны обязательством держаться правды во внешней форме вымысла; наоборот, если отнимем у них право свободно применять любой род вымысла, вся польза их труда обратится в прах» .
Боккаччо называет поэзию «божественной наукой». Более того, заостряя конфликт между поэзией и теологией, он саму теологию объявляет видом поэзии, ведь она, так же как и поэзия, обращается к вымыслу и аллегориям.
В своей апологии поэзии Боккаччо доказывал, что главнейшими ее качествами являются страсти (furor) и изобретательность (inventio). Такое отношение к поэзии не имело ничего общего с ремесленным подходом к искусству, оно обосновывало свободу художника, его право на творчество.
Таким образом, уже в XIV веке у ранних итальянских гуманистов формируется новое отношение к искусству как к свободному занятию, как к деятельности воображения и фантазии. Все эти принципы легли в основу эстетических теорий XV века.
Значительный вклад в развитие эстетического мировоззрения Ренессанса внесли и итальянские педагоги-гуманисты, создавшие новую систему воспитания и образования, ориентированную на античный мир и античную философию.
В Италии, начиная с первого десятилетия XV века, один за другим появляются, целый ряд трактатов о воспитании, написанных педагогами-гуманистами: «О благородных нравах и свободных науках» Паоло Вержерио, «О воспитании детей и их добрых нравах» Маттео Веджио, «О свободном воспитании» Джианоццо Манетти, «О научных и литературных занятиях» Леонардо Бруни, «О порядке обучения и изучения» Баттисто Гуарино, «Трактат о свободном воспитании» Энея Сильвия Пикколомини и др. До нас дошло одиннадцать итальянских трактатов по педагогике. Кроме того, теме воспитания посвящены многочисленные письма гуманистов. Все это составляет обширное наследие гуманистической мысли.
В эпоху Возрождения возникает совершенно новый тип неоплатонизма, который выступил против средневековой схоластики и «схоластизированного» аристотелизма.
Первые этапы в развитии неоплатонической эстетики были связаны с именем Николая Кузанского (1401-1464).
Следует отметить, что эстетика не была просто одной из областей знания, к которой обращался Николай Кузанский наряду с другими дисциплинами. Своеобразие эстетического учения Николая Кузанского заключается в том, что оно было органической частью его онтологии, гносеологии, этики. Этот синтез эстетики с гносеологией и онтологией не позволяет рассматривать эстетические взгляды Николая Кузанского в отрыве от его философии в целом, а с другой стороны, эстетика Кузанского раскрывает некоторые важные стороны его учения о мире и познании.
Николай Кузанский является последним мыслителем Средневековья и первым философом Нового времени. Поэтому в его эстетике своеобразно переплетаются идеи Средневековья и нового, ренессансного сознания. От Средневековья он заимствует «символику чисел», средневековую идею о единстве микро и макрокосмоса, средневековое определение прекрасного как «пропорции» и «ясности» цвета. Однако он существенно переосмысливает и по-новому истолковывает наследие средневековой эстетической мысли. Представление о числовой природе красоты не было для Николая Кузанского простой игрой фантазий - он стремился найти подтверждение этой идее с помощью математики, логики и опытного знания. Идея о единстве микро - и макрокосмоса превращалась в его истолковании в идею о высоком, чуть ли не божественном предназначении человеческой личности. Наконец, совершенно новый смысл получает в его интерпретации традиционная средневековая формула о красоте как «пропорции» и «ясности».
Свою концепцию прекрасного Николай Кузанский развивает в трактате «О красоте». Здесь он опирается главным образом на «Ареопагитики» и на трактат Альберта Великого «О добре и красоте», представляющий один из комментариев к «Ареопагитикам». Из «Ареопагитик» Николай Кузанский заимствует идею об эманации (происхождении) красоты из божественного ума, о свете как прообразе красоты и т.д. Все эти идеи неоплатонической эстетики Николай Кузанский подробно излагает, снабжая их комментариями.
Эстетика Николая Кузанского развертывается в полном соответствии с его онтологией. В основе бытия лежит следующее диалектическое триединство: complicatio - свертывание, explicatio - развертывание и alternitas - инакость. Этому соответствуют следующие элементы - единство, различие и связь, - которые лежат в строении всего в мире, в том числе и в основе красоты.
В трактате «О красоте» Николай Кузанский рассматривает прекрасное как единство трех элементов, которые соответствуют диалектическому триединству бытия. Красота оказывается, прежде всего, бесконечным единством формы, которое проявляет себя в виде пропорции и гармонии. Во-вторых, это единство развертывается и порождает различие добра и красоты, и, наконец, между этими двумя элементами возникает связь: осознавая саму себя, красота порождает нечто новое - любовь как конечный и высший пункт прекрасного.
Эту любовь Николай Кузанский трактует в духе неоплатонизма, как восхождение от красоты чувственных вещей к красоте более высокой, духовной. Любовь, говорит Николай Кузанский, есть конечная цель красоты, «наша забота должна быть о том, чтобы от красоты чувственных вещей восходить к красоте нашего духа...» .
Таким образом, три элемента красоты соответствуют трем ступеням развития бытия: единству, различию и связи. Единство выступает в виде пропорции, различие - в переходе красоты в добро, связь осуществляется посредством любви.
Таково учение Николая Кузанского о красоте. Совершенно очевидно, что это учение тесно связано с философией и эстетикой неоплатонизма.
Эстетика неоплатонизма существенно повлияла не только на теорию, но и на практику искусства. Исследования философии и искусства Ренессанса показали тесную связь эстетики неоплатонизма и творчества выдающихся итальянских художников (Рафаэля, Боттичелли, Тициана и других). Неоплатонизм открыл перед искусством Ренессанса красоту природы как отражение духовной красоты, пробудил интерес к психологии человека, обнаружил драматические коллизии духа и тела, борьбы чувства и разума. Без раскрытия этих противоречий и коллизий искусство Ренессанса не могло бы достигнуть того глубочайшего чувства внутренней гармонии, которая является одной из самых значительных особенностей искусства этой эпохи.
К платоновской Академии примыкал известный итальянский философ-гуманист Джованни Пико делла Мирандола (1463- 1494). Проблем эстетики он касается в своей знаменитой "Речи о достоинстве человека", написанной в 1486 году в качестве вступления к предполагаемому им диспуту с участием всех европейских философов, и в «Комментарии к канцоне о любви Джироламо Бенивьени», прочитанном на одном из заседаний платоновской Академии.
В «Речи о достоинстве человека» Пико развивает гуманистическую концепцию человеческой личности. Человек обладает свободой воли, он находится в центре мироздания, и от него самого зависит, поднимется ли он до высоты божества или опустится до уровня животного. В сочинении Пико делла Мирандола бог обращается к Адаму со следующим напутствием: «Не даем мы тебе, о Адам, ни своего места, ни определенного образа, ни особой обязанности, чтобы и место, и лицо, и обязанность ты имел по собственному желанию, согласно своей воле и своему решению. Образ прочих творений определен в пределах установленных нами законов. Ты же, не стесненный никакими пределами, определишь свой образ по своему решению, во власть которого я тебя предоставляю. Я ставлю тебя в центр мира, чтобы оттуда тебе было удобнее обозревать все, что есть в мире. Я не сделал тебя ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмертным, чтобы ты сам... сформировал себя в образе, который ты предпочтешь» .
Таким образом, Пико делла Мирандола формирует в этом сочинении совершенно новую концепцию человеческой личности. Он говорит о том, что человек сам является творцом, мастером своего собственного образа. Гуманистическая мысль ставит человека в центр вселенной, говорит о неограниченных возможностях развития человеческой личности.
Идея достоинства человеческой личности, глубоко разработанная Пико делла Мирандола, прочно вошла в философское и эстетическое сознание Ренессанса. Выдающиеся художники Возрождения черпали из нее свой оптимизм и энтузиазм.
Более развернутая система эстетических взглядов Пико делла Мирандола содержится в «Комментарии к канцоне о любви Джироламо Бенивьени».
Этот трактат тесно примыкает к неоплатонической традиции. Так же как и большинство сочинений итальянских неоплатоников, он посвящен учению Платона о природе любви, причем любовь истолковывается в широком философском смысле. Пико определяет ее как «желание красоты», тем самым, связывая платоническую этику и космологию с эстетикой, с учением о красоте и гармоническом устройстве мира.
Учение о гармонии, таким образом, занимает центральное место в этом философском трактате. Говоря о понятии красоты, Пико делла Мирандола утверждает следующее: «С широким и общим значением термина «красота» связано понятие гармонии. Так, говорят, что бог создал весь мир в музыкальной и гармонической композиции, но, так же как термин «гармония» в широком смысле можно употреблять для обозначения составленности всякого творения, а в собственном смысле он означает лишь слияние нескольких голосов в мелодию, так и красотой можно назвать надлежащую композицию всякой вещи, хотя ее собственное значение относится лишь к вещам видимым, как гармония - к вещам слышимым» .
Пико делла Мирандола было свойственно пантеистическое понимание гармонии, которую он истолковывал как единство микро - и макрокосмоса. «...Человек в различных своих свойствах имеет связь и сходство со всеми частями мира и по этой причине обычно называется микрокосмом - маленьким миром».
Но, говоря в духе неоплатоников о значении и роли гармонии, о ее связи с красотой, с устройством природы и космоса, Мирандола в известной степени отходит от Фичино и других неоплатоников в понимании сущности гармонии. У Фичино источник красоты - в боге или в мировой душе, которые служат первообразом для всей природы и всех вещей, существующих в мире. Мирандола отвергает этот взгляд. Более того, он даже вступает в прямую полемику с Фичино, опровергая его мнение о божественном происхождении мировой души. По его мнению, роль бога-творца ограничивается только созданием разума - этой «бестелесной и разумной» природы. Ко всему остальному - к душе, любви, красоте - бог уже никакого касательства не имеет: «... согласно платоникам, говорит философ, - бог непосредственно не произвел никакого иного творения, кроме первого разума» .
Таким образом, понятие бога у Пико делла Мирандола ближе к аристотелевскому представлению о перводвигателе, чем к платоническому идеализму.
Центром развития эстетической мысли Ренессанса в XV веке - явилась эстетика величайшего итальянского художника и мыслителя-гуманиста Леона Баттиста Альберти (1404-1472).
В многочисленных работах Альберти, среди которых были работы по теории искусства, педагогическое сочинение «О семье», нравственно-философский трактат «О спокойствии души», значительное место занимают гуманистические воззрения. Как и большинство гуманистов, Альберти разделял оптимистическую мысль о безграничных возможностях человеческого познания, о божественном предназначении человека, о его всесилии и исключительном положении в мире. Гуманистические идеалы Альберти получили отражение в его трактате «О семье», в котором он писал, что природа «сотворила человека отчасти небесным и божественным, отчасти же самым прекрасным среди всего смертного мира... она дала ему ум, понятливость, память и разум - свойства, божественные и в то же время необходимые для того, чтобы различать и понимать, чего следует избегать и к чему следует стремиться, чтобы лучше сохранить самих себя». Эта мысль, во многом предвосхищая идею трактата Пико делла Мирандола «О достоинстве человека», пронизывает всю деятельность Альберти как художника, ученого и мыслителя.
Занимаясь главным образом художественной практикой, в особенности архитектурой, Альберти, тем не менее, уделял много внимания вопросам теории искусства. В его трактатах - «О живописи», «Об архитектуре», «О скульптуре» - наряду с конкретными вопросами теории живописи, скульптуры и архитектуры получили широкое отражение и общие вопросы эстетики.
Следует сразу же оговориться, что эстетика Альберти не представляет собой какой-то законченной и логически цельной системы. Отдельные эстетические высказывания разбросаны по всем сочинениям Альберти, и требуется довольно значительная работа, чтобы как-то собрать и систематизировать их. Кроме того, эстетика Альберти - это не только философские рассуждения о сущности красоты и искусства. У Альберти мы находим широкое и последовательное развитие так называемой «практической эстетики», то есть эстетики, возникающей из применения общих эстетических принципов к конкретным вопросам искусства. Все это позволяет рассматривать Альберти как одного из крупнейших представителей эстетической мысли раннего Возрождения.
Теоретическим источником эстетики Альберти послужила главным образом эстетическая мысль античности. Идеи, на которые опирается Альберти в своей теории искусства и эстетики, многочисленны и разнообразны. Это эстетика стоиков с ее требованиями подражания природе, с идеалами целесообразности, единства красоты и пользы. От Цицерона, в частности Альберти, заимствует различение красоты и украшения, развивая эту идею в специальную теорию украшений. От Витрувия у Альберти сравнение произведения искусства с организмом человека и пропорциями человеческого тела. Но главный теоретический источник эстетической теории Альберти - это, несомненно, эстетика Аристотеля с ее принципом гармонии и меры как основы прекрасного. У Аристотеля Альберти берет представление о произведении искусства как живом организме, у него он заимствует идею о единстве материи и формы, цели и средства, гармонии части и целого. Альберти повторяет и развивает мысль Аристотеля о художественном совершенстве («когда ни прибавить, ни убавить, ни изменить ничего нельзя, не сделав хуже»), Весь этот сложный комплекс идей, глубоко осмысленный и проверенный на практике современного искусства, лежит в основе эстетической теории Альберти.
В центре эстетики Альберти - учение о красоте. О природе прекрасного Альберти говорит в двух книгах своего трактата «Об архитектуре» - шестой и девятой. Эти рассуждения, несмотря на их лаконичный характер, содержат совершенно новое истолкование природы прекрасного.
Следует отметить, что в эстетике Средневековья господствующим определением прекрасного была формула о красоте как «consonantia et claritas», то есть о пропорции и ясности света. Эта формула, возникнув в ранней патристике, была господствующей вплоть до XIV века, в особенности в схоластической эстетике. В соответствии с этим определением красота понималась как формальное единство «пропорции» и «блеска», математически трактуемой гармонии и ясности цвета.
Альберти же, хотя он придавал большое значение математической основе искусства, не сводит, как это делает средневековая эстетика, прекрасное к математической пропорции. По мнению Альберти, сущность прекрасного заключается в гармонии. Для обозначения понятия гармонии Альберти прибегает к старому термину «concinnitas», заимствованному им у Цицерона.
По словам Альберти, есть три элемента, которые составляют красоту архитектуры. Это - число (numerus), ограничение (finitio) и размещение (collocatio). Но красота представляет нечто большее, чем эти три формальных элемента. «Есть и нечто большее,- говорит Альберти, - слагающееся из сочетания и связи всех этих трех вещей, нечто, чем чудесно озаряется весь лик красоты. Это мы назовем гармонией (concinnitas), которая, без сомнения, источник всякой прелести и красоты. Ведь назначение и цель гармонии - упорядочить части, вообще говоря, различные по природе, неким совершенным соотношением так, чтобы они одна другой соответствовали, создавая красоту. И не столько во всем теле в целом или в его частях живет гармония, сколько в самой себе и в своей природе, так что я назвал бы ее сопричастницей души и разума. И есть для нее обширнейшее поле, где она может проявиться и расцвести: она охватывает всю жизнь человеческую, пронизывает всю природу вещей. Ибо все, что производит природа, - все это соразмеряется законом гармонии. И нет у природы большей заботы, чем то, чтобы произведенное ею было вполне совершенно. Этого никак не достичь без гармонии, ибо без нее распадается высшее согласие частей» .
В этом рассуждении Альберти следует выделить следующие моменты.
Прежде всего, очевидно, что Альберти отказывается от средневекового понимания прекрасного как «пропорции и ясности цвета», возвращаясь, по сути дела, к античному представлению о прекрасном как определенной гармонии. Двучленную формулу красоты «consonantia et claritas» он заменяет на одночленную: прекрасное - это гармония частей.
Сама по себе эта гармония является не только законом искусства, но и законом жизни, она «пронизывает всю природу вещей» и «охватывает всю жизнь человека». Гармония в искусстве является отражением универсальной гармонии жизни.
Гармония является источником и условием совершенства, без гармонии невозможно никакое совершенство ни в жизни, ни в искусстве.
Гармония состоит в соответствии частей, причем таком, при котором ничего прибавить или убавить нельзя. Здесь Альберти следует за античными определениями красоты как гармонии и соразмерности. «Красота, - говорит он, - есть строгая соразмерная гармония всех частей, объединенных тем, чему они принадлежат, - такая, что ни прибавить, ни убавить, ни изменить ничего нельзя, не сделав хуже» .
Гармония в искусстве складывается из различных элементов. В музыке элементами гармонии являются ритм, мелодия и композиция, в скульптуре - мера (dimensio) и граница (definitio). Свое понятие «красоты» Альберти связал с понятием «украшения» (ornamentum). По его словам, различие между красотой и украшением следует понимать скорее чувством, чем выражать словами. Но все-таки он проводит следующее различие между этими понятиями: «... украшение есть как бы некий вторичный свет красоты или, так сказать, ее дополнение. Ведь из сказанного, я полагаю, ясно, что красота, как нечто присущее и прирожденное телу, разлита по всему телу в той мере, в какой оно прекрасно; а украшение скорее имеет природу присоединяемого, чем прирожденного» .
Внутренняя логика мысли Альберти показывает, что «украшение» является не чем-то внешним по отношению к прекрасному, но составляет его органическую часть. Ведь любая постройка, по словам Альберти, без украшений будет «ошибочной». Собственно говоря, у Альберти «красота» и «украшение» являются двумя самостоятельными видами прекрасного. Только «красота» - это внутренний закон прекрасного, тогда как «украшение» присоединяется извне и в этом смысле оно может быть относительной или случайной формой прекрасного. С понятием «украшение» Альберти вводил в понимание прекрасного момент относительности, субъективной свободы.
Наряду с понятием «красота» и «украшение» Альберти употребляет еще целый ряд эстетических понятий, заимствованных, как правило, из античной эстетики. Он связывает понятие красоты с достоинством (dignitas) и изяществом (venustas), следуя непосредственно за Цицероном, для которого достоинство и изящество - два вида (мужской и женской) красоты. Альберти связывает красоту постройки с «необходимостью и удобством», развивая мысль стоиков о связи красоты и пользы. Употребляет Альберти и термины «прелесть» и «привлекательность». Все это свидетельствует о разнообразии, широте и гибкости его эстетического мышления. Стремление к дифференциации эстетических понятий, к творческому применению принципов и понятий античной эстетики к современной художественной практике является отличительной особенностью эстетики Альберти.
Характерно, как Альберти трактует понятие «безобразное». Прекрасное для него - абсолютный предмет искусства. Безобразное же выступает только как определенного рода ошибка. Отсюда требование, чтобы искусство не исправляло, а скрывало безобразные и уродливые предметы. «Некрасивые на вид части тела и другие им подобные, не особенно изящные, пусть прикрываются одеждой, какой-нибудь веткой или рукой. Древние писали портрет Антигона только с одной стороны его лица, на которой не был выбит глаз. Говорят также, что у Перикла голова была длинная и безобразная, и поэтому он, не в пример другим, изображался живописцами и скульпторами в шлеме» .
Значительное место проблемы эстетики занимают в сочинениях известного итальянского философа, одного из основоположников утопического социализма Томмазо Кампанеллы (1568-1639).
Кампанелла вошел в историю науки, прежде всего как автор знаменитой утопии «Город Солнца». Вместе с тем он внес значительный вклад в итальянскую натурфилософскую мысль. Ему принадлежат важные философские произведения: «Философия, доказанная ощущениями», «Реальная философия», «Рациональная философия», «Метафизика». Значительное место в этих произведениях занимают и вопросы эстетики. Так, в «Метафизике» содержится специальная глава - «О прекрасном». Кроме того, Кампанелле принадлежит небольшое сочинение «Поэтика», посвященное анализу поэтического творчества.
Эстетические воззрения Кампанеллы отличаются своей оригинальностью. Прежде всего, Кампанелла резко выступает против схоластической традиции, как в области философии, так и эстетики. Он подвергает критике всяческие авторитеты в области философии, отвергая в равной степени как «мифы Платона», так и «выдумки» Аристотеля. В области эстетики этот свойственный Кампанелле критицизм проявляется, прежде всего, в опровержении традиционного учения о гармонии сфер, в утверждении, что эта гармония не согласуется с данными чувственного познания. «Напрасно Платон и Пифагор представляют гармонию мира подобной нашей музыке - они безумствуют в этом, как тот, кто стал бы приписывать вселенной наши ощущения вкуса и запаха. Если существует гармония в небе и у ангелов, то она имеет иные основания и созвучия, нежели квинта, кварта или октава» .
В основе эстетического учения Кампанеллы лежит гилозоизм - учение о всеобщей одушевленности природы. Ощущения заложены в самой материи, иначе, по словам Кампанеллы, мир тотчас же «превратился бы в хаос». Именно поэтому основным свойством всего бытия является стремление к самосохранению. У человека это стремление связано с наслаждением. «Наслаждение есть чувство самосохранения, страдание же есть ощущение зла и разрушения». Чувство красоты также связано с чувством самосохранения, ощущением полноты жизни и здоровья. «Когда же мы видим людей здоровых, полных жизни, свободных, нарядных, то мы радуемся, потому что испытываем ощущение счастья и сохранения нашей природы» .
Оригинальную концепцию красоты развивает Кампанелла и в очерке «О прекрасном». Он здесь не следует ни за одним из ведущих эстетических направлений Ренессанса - аристотелизмом или неоплатонизмом.
Отказываясь от взгляда на прекрасное как на гармонию или соразмерность, Кампанелла возрождает представление Сократа о том, что красота - это определенного рода целесообразность. Прекрасное, по мнению Кампанеллы, возникает как соответствие предмета его назначению, его функции. «Все, что хорошо для пользования вещью, называется прекрасным, если являет признаки такой пользы. Называют прекрасной такую шпагу, которая гнется и не остается в согнутом состоянии, и такую, которая режет и колет и обладает длиной, достаточной для нанесения ран. Но если она так длинна и тяжела, что ее нельзя двинуть, ее называют безобразной. Прекрасным называют серп, пригодный для резания, поэтому он более прекрасен, когда он из железа, а не из золота. Подобным же образом прекрасно зеркало, когда оно отражает истинный облик, а не тогда, когда оно золотое» .
Таким образом, красота у Кампанеллы носит функциональный характер. Она заключается не в красивой внешности, а во внутренней целесообразности. Именно поэтому красота относительна. То, что прекрасно в одном отношении, безобразно в другом. «Так и врач называет прекрасным тот ревень, который подходит для очищения, и безобразным тот, что не пригоден. Мелодия, прекрасная на пире, безобразна на похоронах. Желтизна прекрасна в золоте, ибо свидетельствует о его природном достоинстве и совершенстве, но безобразна в нашем глазу, ибо говорит о порче глаза и о болезни» .
Все эти рассуждения во многом повторяют положения античной диалектики. Используя традицию, идущую от Сократа, Кампанелла развивает диалектическую концепцию прекрасного. Эта концепция не отвергает безобразного в искусстве, а включает его как соотносительный момент красоты.
Прекрасное и безобразное - относительные понятия. Кампанелла выражает типично ренессансное воззрение, считая, что безобразное не содержится в сущности самого бытия, в самой природе. «Как нет сущностного зла, но каждая вещь по природе своей есть благо, хотя для других она является злом, например как тепло для холода, - так в мире нет и сущностного безобразия, но лишь по отношению к тем, кому оно указывает на зло. Поэтому враг кажется безобразным своему врагу, а другу - прекрасным. В природе, однако же, существует зло как недостаток и некое нарушение чистоты, которое влечет вещи, исходящие от идеи, к небытию; и, как сказано, безобразие в сущностях есть признак этого недостатка и нарушения чистоты» .
Таким образом, безобразное выступает у Кампанеллы как всего лишь некоторый недостаток, некоторое нарушение обычного строя вещей. Цель искусства заключается, поэтому в том, чтобы исправлять недостаток природы. В этом заключается искусство подражания. «Искусство ведь, - говорит Кампанелла, - есть подражание природе. Ад, описанный в поэме Данте, называют более прекрасным, нежели описанный там рай, так как, подражая, он в одном случае проявил больше искусства, чем в другом, - хотя в действительности прекрасен рай, ад же - ужасен» .
В целом эстетика Кампанеллы содержит принципы, выходящие порой за пределы ренессансной эстетики; связи красоты с пользой, с социальными чувствами человека, утверждение относительности прекрасного - все эти положения свидетельствуют о вызревании в эстетике Возрождения новых эстетических принципов.
Каждый деятель Гуманизма воплощал или пытался воплотить свои теории в жизнь. Гуманисты не просто верили в обновленное счастливое интеллектуальное общество, но и пытались построить это общество своими силами, организуя школы и читая лекции, объясняя свои теории простым людям. Гуманизм охватывал практически все сферы жизни человека.
В первом, раннем периоде, т.е. в XIV-XV вв., Возрождение имеет, прежде всего, «гуманистический» характер и сосредоточивается главным образом в Италии; в XVI и в значительной мере в XVII вв. он имеет главным образом естественнонаучную направленность. Гуманизм Ренессанса в этот период переходит в другие европейские страны.
Гуманизм (лат. humanus - человеческий) в общем смысле слова означает стремление к человечности, к созданию условий для достойной человека жизни. Гуманизм начинается тогда, когда человек начинает рассуждать о самом себе, о своей роли в мире, о своей сущности и предназначении, о смысле и цели своего бытия. Эти рассуждения имеют всегда конкретные исторические и социальные предпосылки. Гуманизм, по своей сущности, всегда выражает определенные социальные, классовые интересы.
В узком смысле слова гуманизм определяется как идейное движение, которое сформировалось в период Ренессанса и содержанием которого является изучение и распространение античных языков, литературы, искусства и культуры. Значение гуманистов надо рассматривать не только в связи с развитием философского мышления, но и с исследовательской работой по изучению старых текстов.
Гуманизм Ренессанса в Италии в большой степени ориентировался на Платона. Среди платоников XV столетия важное место занимает Марсилио Фичино (1422-1495). Он перевел всего Платона на латынь, пытался обогатить учение Платона христианскими идеями.
Его последователем был Пико делла Мирандола (1463-1495). В его понимании мира заметен пантеизм . Мир устроен иерархически: он состоит из ангельской, небесной и элементарной сфер. Чувственный мир возник не из «ничего», но из высшего бестелесного начала, из «хаоса», неупорядоченность которого «интегрирует» бог. Мир прекрасен в своей сложной гармоничности и противоречивости. Противоречивость мира в том, что, с одной стороны, мир находится вне бога, а с другой - его становление божественно. Бог не существует вне природы, он в ней постоянно присутствует.
Судьбу человека определяет не сверхъестественная совокупность звезд, судьба является следствием его естественной свободной активности. В речи «О достоинстве человека» (1486) говорится о человеке как особом микрокосмосе, который нельзя отождествлять ни с одним из трех «горизонтальных» миров неоплатоновской структуры (элементарный, небесный и ангельский), так как он проникает вертикально через все эти миры. Человек имеет исключительное право на то, чтобы творить свою личность, свое существование собственной волей, свободным и соответствующий выбором. Таким образом, человек отличается от остальной природы и идет к «божественному совершенству». Человек сам творец своего счастья. Гуманизм Пико антропоцентричен, человека он помещает в центр мира. Человеческая природа существенно отличается от животной, она является более возвышенной, совершенной; человек - это существо, которое способно стремиться к «божественному» совершенству. Эта возможность не дана заранее, но становится, человек сам ее формирует.
Великий французский гуманист Ренессанса Мишель де Монтень (1533-1592) получил прекрасное гуманитарное образование, хорошо знал культуру древности и восторгался ею. Как член городского магистрата, сам воочию убедился в несправедливостях, которым подвергались невинные жертвы религиозного фанатизма, был свидетелем фальши и лицемерия, лживости «доказательств» при судебных процессах. Все это нашло отражение в его литературном творчестве, в котором он рассуждал о человеке и его достоинстве. Критические взгляды на жизнь человека, общество и культуру своего времени, свои чувства и настроения он излагал в форме эссе, заметок, дневников.
С помощью скептицизма он хотел избежать фанатических страстей. В равной степени он отвергал как самоуспокоенность, самодовольство и догматизм, так и пессимистический агностицизм.
Этическое учение Монтеня является натуралистическим. Против схоластической модели «добродетельной» жизни, против ее суетности, сумрачности он выдвигает гуманистический идеал яркой, любвеобильной, умеренной добродетели, но при этом достаточно мужественной, непримиримой к злобе, страху и унижениям. Такая «добродетель» соответствует природе, исходит из познания естественных условий жизни человека. Этика Монтеня является полностью земной; аскеза, согласно его взглядам, бессмысленна. Он свободен от предрассудков. Человека нельзя вырвать из естественного порядка, из процесса возникновения, изменения и гибели.
Монтень отстаивает идею независимости и самостоятельности человеческой личности. Его индивидуализм направлен против лицемерного конформизма, против того положения, когда под лозунгом «жить для других» часто скрываются эгоистические, корыстолюбивые интересы, в которых другой человек выступает лишь как средство. Он осуждает безразличие, подлость и подобострастие, которые душат самостоятельное, свободное мышление человека.
К богу он относится скептически: бог непознаваем, поэтому он не имеет никакого отношения к делам человеческим и поведению людей; он считает бога неким неличным принципом. Его воззрения на религиозную терпимость были весьма прогрессивны: ни одна религия не «имеет преимуществ перед истиной».
Гуманизм Монтеня также имеет натуралистический характер : человек является частью природы, в своей жизни он должен руководствоваться тем, чему его учит природа-мать. Философия должна выступать в роли наставницы, вести к правильной, естественной, доброй жизни, а не быть совокупностью мертвых догм, принципов, авторитарных проповедей.
Идеи Монтеня оказали влияние на последующее развитие европейской философии.
«Гуманизм - это особое явление в духовной жизни эпохи Возрождения. Смысл данного термина в эпоху Возрождения был принципиально иным, нежели в современную эпоху, где «гуманизм» близок к «гуманности» - «человеколюбию».
В XIV-XV веках было принято деление наук на «науки божественные» (studia divina) и «науки человеческие (гуманитарные)» (studia humana), причём к последним обычно относили грамматику, риторику, литературу и поэзию, историю и этику. Гуманистами называли образованных людей, особенно хорошо знавших именно эти науки.
Со второй половины XIV века особое значение придаётся классической (древнегреческой и римско-латинской) литературе. Греческие и латинские писатели стали считаться истинными учителями человечества, особенно высок был авторитет Вергилия (в «Божественной комедии» он служит Данте проводником по Аду и Чистилищу) и Цицерона. Симптоматичен в этом смысле тезис одного из гуманистов - Гермолая Варвара (1453- 1493): «Признаю только двух господ: Христа и литературу».
Первым гуманистом считается Петрарка (1304-1374). […]
В центре внимания гуманистов находится человек, но не как «сосуд греха» (что было характерно для Средневековья), а как самое совершенное творение Бога, созданное по «образу Божьему». Человек, как и Бог, является творцом, и в этом его высшее предназначение.
Программным в этом смысле можно считать трактат Джаноццо Манетти (1396-1459) «О достоинстве и превосходстве человека», открывший длительную дискуссию о «достоинствах человека». Одна из важнейших идей гуманистов состояла в том, что оценивать человека надо не по его знатности или богатству, не по заслугам его предков, а только по тому, чего достиг он сам. Высокая оценка личности, индивида неизбежно вела к индивидуализму.
К крупнейшим итальянским гуманистам относится Лоренцо Валло (1407-1457). Анализируя тексты, он доказал подложность так называемого «Константинова дара» - якобы завещания императора Константина (III век), оставившего Римскую империю в наследство римским епископам (папам). На этом «документе», в действительности появившемся только VIII веке, основывались претензии папства на светскую власть.
В своих философских воззрениях Лоренцо Валло был близок к эпикуреизму. В трактате «О наслаждении как истинном благе» он исходит из пантеистического тезиса о тождестве Природы и Бога. Божественная природа не может быть источником зла, но стремление к удовольствию лежит в природе человека, оно есть требование природы. Значит, никакие чувственные удовольствия не являются безнравственными. Лоренцо Валло был индивидуалистом: он считал, что интересы других людей надо учитывать лишь постольку, поскольку они связаны с личными удовольствиями.
Крупнейший представитель гуманизма Северного Возрождения - Дезидерий Эразм (1467-1536 гг.), прозванный по месту рождения Роттердамский. Он считал себя учеником Лоренцо Валло, был другом Томаса Мора и других гуманистов. Он хорошо знал древние языки и много занимался критическим анализом античных и библейских текстов. Его влияние и авторитет во всей Европе были исключительными. Особую известность получила его работа «Похвала Глупости», где высмеиваются различные пороки людей (в том числе духовенства), и прежде всего невежество.
Улучшение условий жизни людей он связывал с распространением образования. Эразм Роттердамский беспощадно критиковал схоластику и схоластов, - но своего философского учения не предложил.
Особое место в культуре и философии Северного Возрождения занимает французский философ Мишель Монтень (1533-1592). Знаменем борьбы со средневековым догматизмом стал для него скептицизм. Он считал, что философствовать - значит сомневаться. В этических воззрениях он был близок к эпикуреизму».
Гриненко Г.В., История философии, М., «Юрайт-Издат», 2007 г., с. 249-251.